Целый месяц болтала нас жизнь вдали от дома.
Каких чудес мы только не увидали в покрытых мраком пограничных областях РФ, с какими только порождениями этого мрака не сталкивались. И все это время, презирая опасность и ужас, раскинувший над нами свои липкие черные крылья, мы, крепко зажмурив глаза (ибо в темноте ничего не видно), шли к заветной цели! Эту цель, этот искрящийся светом фиал подарил нам самый первый спелеолог — Аладдин, да не потускнеет его имя в веках. Итак, мы искали пещеру сокровищ...
И были мы сильны духом и крепки телом, морально устойчивы и сексуально ориентированы. И были среди нас хитроумные аксакалы, велеречивые поэты («А командир наш мудер был: Бутылку спирта не забыл.») и непревзойденной красоты девушки... Да, было так, и казалось, что ничто не устоит перед таким количеством разносторонне одаренных молодых людей.
Поначалу так оно и было. Ни налет черкесской милиции на «палёную хату», где мы волей случая заночевали, ни обделенные всеми достоинствами, кроме ума, пограничники, ни ураганные ливни, способные вырвать из земли кусок скалы, лежавший там со дня рождения, и накачать его водой, как губку, конечно, не могли серьезно повлиять на нашу победную поступь. Разве что кое-кого пришлось нести на носилках... Но что за битва без потерь?!
И так, не снижая взятого темпа, наша неустрашимая команда дошла до чудесного оазиса, последнего оплота жизнетворных сил Земли, до точки пересечения всех магических силовых линий Карачаево-Черкесской республики. И нас сразу же охватило предчувствие.
Оказалось, что это место уже имеет имя и называется оно Загедан, что на древнекарачаево-черкесском языке означает «край, где плодоносят бук и береза, а аромат цветов может заставить забыть о том, что ты живёшь». (Интересно, что на более примитивном современном языке перевод звучит иначе: «место, где не соскучишься»). Местный народец там неплохо говорит на всеобщем, а также понимает язык урчащего живота. Ну а среди нас многие владели им в совершенстве. Памятуя, что отказывать гостеприимным хозяевам грешно, наши доблестные аксакалы, поэты и прекрасные девушки уминали посланную Богом пищу с невероятной скоростью. На наше счастье, она оказалась поразительно вкусной. В те чудесные мгновения мы и помыслить не могли, что добродушные пастухи способны в одночасье превратиться в алкающих нашей крови зверей! Да-да, и в том нет их вины. Ибо горные чабаны, их тучные отары, медведи, туры и даже трава и камни — все они беспрекословные рабы могущественного Сердца Загедана, которое...
Впрочем, у рассказа есть начало и конец и нет причин менять их местами.
Минула пара дней, и мы обнаружили вход в заветную пещеру. Тогда ни у кого не возникло подозрений, что победа далась нам слишком легко. Они появились позже. А пока юные герои, теряя голову, лихорадочно натягивали грязные и рваные комбезы и, без сожаления отворачиваясь от неземных красот Загедана, лезли, ползли и продирались вниз, в покрытые мраком глубины. И подземный мир, выведенный из вековечного стазиса, всколыхнулся. Ему резал глаза неведомый доселе яркий свет, раздражали голоса, сменившие мерное падение капель, но более всего он возненавидел самих людей, чьи горящие глаза, казалось, заглядывают в самое сердце мира. Вы можете не верить мне, но у этого мира есть свое Сердце! Еще наверху, под ярким солнцем, мы слышали легенды о нем. «Там, в глубине, среди бесчисленных каверн, живет Сердце Загедана. Оно веками хранит его. И пока оно бьется, никто не причинит ему вреда», — рассказывал нам один из пастухов. Наутро мы пришли с ним попрощаться но его не было в стойбище. «Казбек ушел за облака», — сказал нам его напарник и странно замкнуто было тогда его лицо. Однако мы, вскормленные пятитомником Сивухина, лишь посмеялись над несуразной языческой сказкой, и только теперь, под двухсотметровой толщей осыпающейся породы в наши души, минуя голову, стало вползать сомнение пополам со страхом. Тем временем Сердце проснулось и начало действовать с неотвратимостью гильотины. «Двухтонные» крюки ломались, вырывались из породы, огромные глыбы бесшумно отделялись от стен и летели вниз, круша все на своем пути. Но к этому мы были готовы, и потери нас не пугали. Тогда наш невидимый оппонент изменил тактику. Ребята попадали в сказочной красоты лабиринты и бродили там до полной потери сил, или находили озера с водой цвета альмандина и, попив, засыпали на берегу. Те немногие из них, кого удалось вернуть в этот мир, рассказывали про белую бесплотную фигуру, которая притягивала и вела за собой. Тогда мы, все еще материалисты (хотя уже и заметно меньше, чем раньше), решили устроить охоту за проклятой Белой Тенью. Нас оставалось совсем немного, но как чертовски не хотелось уходить побежденными!
Облачившись в комбезы, проверив свет, каски и карабины, группа обнаружения вышла из подземного лагеря. Прошло не более получаса, как мы засекли далеко впереди молочно-белое свечение, которое не только не нарушало мрака пещеры, но, казалось, делало его еще чернее. Как гончие псы понеслись мы вперед. Свет впереди мигал, метался от стены к стене, но явно приближался. И, наконец, в большом тупиковом зале, мы нагнали Белого Спелеолога. Я был к нему достаточно близко, чтобы рассмотреть редуцированные черты лица, как будто скрытого маской и строение нечеловеческого тела, которое еще не забыло крылатых предков. Но на этом все и закончилось. Как летучая мышь, Белый взмыл в воздух и исчез, оставив нас одних в зале. Увлеченные погоней, мы не обратили внимания на место, куда попали. Все стены вокруг были покрыты кальцитовыми наростами, завораживающими своим уродством. Отовсюду тянулись руки, когти и клешни, отвратительные существа, рожденные снами безумца, пытались вторгнуть свои тела в мир людей. Мы замерли, не в силах преодолеть подступивший к горлу иррациональный ужас. И в наступившей тишине, не нарушаемой даже вездесущей водой, вдруг родился звук, заставивший нас сломя голову бежать обратно в лагерь. То было эхо отдаленного взрыва.
На месте лагеря мы застали лишь разбросанные обугленные куски пенополиуретана и множество мелких закопченных металлических деталей. Самопроизвольный взрыв газовой лампы полностью уничтожил наше подземное обиталище.
Спустя несколько дней небольшая группка московских туристов, покрытая толстой коркой грязи и спекшийся крови, но не утерявшая достоинства истинных героев, была выкинута из автобуса Черкесск—Туапсе, сразу за Новомихайловкой и, не сходя с места, пустила корни. На наше счастье, было это на берегу благословенного Черного моря. Не прошло и трех дней, как из облезлых и вечно голодных горных львов мы превратились в упитанных домашних котов. Еще денек отдохновения и мы свернули лагерь, и многочисленные поезда и электрички различных достоинств и направлений повлекли нас в Москву. И кто-то задался вопросом: неужели все это действительно было?
От автора: все изложенные выше ФАКТЫ действительно имели место. А что до вольного использования выразительных средств русского языка, то автор считает, что это его святое право.
А. СЕЛЬВАЧЕВ
