Веселье началось уже рано утром 28 января в здании Хостинского вокзала
, согреваемого только дыханием "бомжей", завернувшихся в кули
из полиэтилена и мирно спящих. Было тихо, но вдруг вокзал заполнила толпа
людей с рюкзаками, свертками, лопатами, сумками и какими-то простынями.
Так я впервые увидел московских спелеологов. Сложив вещи горой и хорошо
перемешав их, они дружно отправились купаться в нетеплом январском море.
Вернувшись со слегка смоченными волосами, они забегали как тараканы в поисках
воды, котелков, макарон и заодно знакомясь друг с другом. После этого я
увидел пресловутых "москалей" в деле приготовления "пищи":
в небольшую адскую машину (скороварку) была брошена горсть макарон, и когда
они сварились не увеличившись до ожидаемых размеров, щедрой рукой туда
же бросили вторую горсть. Пораженный количеством получившегося блюда, я
отошел в сторону и наблюдал как десять человек делят порцию, уместившуюся
в одной тарелке. Вдохновленные моим отказом от "пищи" и от сала,
москвичи заметно повеселели. "Да, макароны-это вещь, хорошо что у
нас их так много"- сказал кто-то укладывая кулек с ними в чужой рюкзак
(который, как выяснилось, унесли на Воронцовку). Оставшиеся восемь дней
наш стол разнообразили гречка и рис. Когда страсти вокруг еды улеглись,
в ту же скороварку залили воду для чая и стали греть, но чудо-кастрюля
не подавала никаких признаков кипения. Слава Богу, что ребята подобрались
грамотные-физики ! Посовещавшись, они решили что наступило состояние равновесия
между поступающим и рассеивающимся теплом, занесли газ внутрь вокзала,
где нет ветра и стали ждать. Я задремал и где-то через пол-часа услышал
шипение. Открыл глаза-это Миша гайки на скороварке откручивает. И тут как
бабахнет ! Здание наполнилось паром, среди облаков летала кастрюля, напоминающая
о неудачах американского ракетостроения. С диким воплем, ухватившись за
обожженный орган руками, Миша выпрыгнул из вокзала. Когда пар рассеялся
стало ясно, что "бомжи" и несколько ни о чем не подозревавших
пассажиров тоже бесследно исчезли, Миша потом вернулся, а они-нет.
Забрасывались на Алек пешком от Калинового Озера. Дорогу никто не знал:
Миша и Леша, которые уже были там, не могли ее вспомнить, а остальные вообще
там никогда не были. Это выяснилось когда на вершине крутого подъема навстречу
выехал мотоциклист, который указал нам путь истиный. Пришлось вернуться
назад и начать все сначала. Следующим этапом были поиски на хребте людей,
которые знают, где же находится "наша" пещера. Мы шли по дороге
все выше и выше, надежда на лучшее почти совсем угасла, когда тропу преградила
кучка кала и надпись на снегу:"МФТИ-г...ны". "Ура !"-закричали
все, узнавая почерк родных московских спелеологов. К сожалению, никто из
бывших в охотничьей избушке не знал, где находится пещера Гигантов. В результате
лагерь был разбит на другой стороне хребта. Разбросав вещи вокруг палатки,
мы стали ждать. И вот из леса вышел человек: "Спокойно, Миша, я-Дубровский
и покажу вам пещеру !" С ним было еще трое веселых прожорливых дядек
и девушка Вера, трехместная палатка и три спальных мешка на пятерых. Я
уже начал привыкать к такому аскетическому подходу москвичей к тяготам
и лишениям, создаваемым их природой. Поэтому я не удивился, увидев что
пол нашей палатки покрыт "пеной" только наполовину, причем на
всех ковриках уже лежали,завернувшись в простыни из синтепона, дрожащие
тела.
Проснулся я в луже на дне палатки, шел дождь, который к вечеру сменился
снегом. Выяснилось, что никто из новичков не умеет лазить по веревке и
пользоваться снаряжением: те, кто ходил на тренировки в клубе, не поехали
в поход, и наоборот. Подготовка к первому знакомству с пещерами началась
и закончилась на "банановом дереве" под мокрым снегом, вместе
с которым падал и без того невысокий моральный дух новичков "Барьера".
Проехав пол-страны и потратив кучу денег, люди стояли вокруг костра и не
хотели никуда двигаться. Наконец были выбраны две жертвы из новичков и
две первые двойки отправились в пещеру. Первая из них должна была вернуться
через шесть часов, к ужину. В их ожидании я проводил время в борьбе с "обломом".
Это слово звучало к концу похода все чаще и чаще, заменяя все остальные.
Задавая любой вопрос, можно было и не слушать ответ, сплошной "облом".
На зависть буддистам, выделяющим 120 различных человеческих желаний, количество
разных "обломов" у барьеровцев измеряется гораздо более внушительной
цифрой. Как сказал Костя Дубровский, "Все-ОБЛОМ". Но, как оказалось,
есть два исключения-жрать и спать... Умело манипулируя этими двумя рычагами,
мне удалось заставить москвичей очищать от грязи и глины свои затоптанные
тарелки перед едой и снимать грязные комбезы. После этого у них вырабатывался
условный рефлекс на пищу-мыть тарелки, так что даже не приходилось заставлять.
Так, воспитывая и наставляя на путь истинный глупеньких "москалей",
я не заметил как наступила ночь, а первая двойка все еще не вернулась.
Я приготовил ужин и ждал. Тем временем снегопад продолжался и палатка "Зима"
превратилась в прекрасный снегоуловитель. Приходилось все время восстанавливать
ее и сбрасывть сугробы мокрого снега, мгновенно вырастающие вновь. Посмотрев
на часы, я встревожился: прошло уже 12 часов с момента выхода первой пары-двух
Мишек. Стали мерещиться разные глупости, тем более что причины для этого
были: снаряжение новичков и их опыт. В обвязках москвичей вместо MR были
"Ирбисы", педали сделаны перед самым спуском, страховочные усы-из
какой-то сомнительной стропы. Самым веселым было положение со светом: у
новичков были на касках странного вида фонарики, провода от которых просто
прикручивались к контактам батареек. К ождав еще час, я вышел навстречу
и возле пещеры нашел "танцующего" Мишу. Он сообщил, что все нормально,
только свет кончился, так что последний колодец они проходили вчетвером
при свете одной карбидки. Последним вылез Вова Панкратов с перекошенным
лицом и грязно ругал новичков, которые с погасшими фонарями и смертельно
усталыми лицами безразлично глядели по сторонам в надежде отыскать дорогу
домой. Впятером, освещая дорогу впереди карбидкой "Petzl", которая
то и дело гасла, мы долго возвращались по заснеженному следу. Я шел последним
со своим фонарем, подгоняя отстающих. В лагерь мы пришли рано утром: палатка
лежала, погребя под собой несколько спящих "надежд" московской
спелеологии. Все стали фотографироваться, а потом Дубровский со своей шайкой
ушел на Воронцовку, забрав с собой больного Вову и убогого Витю. Спустя
час я нашел в снегу сумку с паспортом гражданина Украины и ложкой, но было
уже поздно. Зато Вова прихватил мою новую пенку, взамен которой мне досталась
древность с надписью "с/к Барьер". Дальнейшая жизнь протекала
спокойно, так как батарейки у новичков кончились в первом выходе и в пещере
им делать было нечего. Самым ярким воспоминанием стало блюдо "плов
по-барьерски": в жидкой рисовой каше плавали вареные луковицы, сырая
морковка, тушенка и килька. Ударил мороз и наш лагерь превратился из "грязнилища"
в "русские горки". Продукты постепенно кончились и "барьеровцам"
осталось только откопать из-под снега оставшиеся вещи, снять в пещере навеску
и покинуть Алек. Всем, кто любит острые ощущения и рис, хочет сбросить
лишний вес, спать в луже, сжечь комбез и лишиться пенки - советую ходить
в "новичковые" походы спеклеоклуба "Барьер".
