Как учит диалектика, мир развивается по спирали. И все повторяется, только на более высоком и сложном уровне. Может быть поэтому мы отправились в эту экспедицию.

Истории о Графском Провале я слушал от Эдика Маленького в 1992 г., от Влада Болгова в 1994 г, потом снова и снова. Было ясно, что им хотелось вернуться и дойти до конца. Кроме меня эти истории слушали и другие люди, после чего пересказывали сами, от этого рассказы становились чуть менее точными, но оставались достаточно яркими. Последней каплей стало очередное выступление Эдика в стенах клуба летом 2000 года, что есть одна такая настоящая пещера “для мальчиков” и называется она Графский провал. И молодые сердца вспыхнули, а умы впитали каждое слово. И огонь в их глазах требовал: “Идем” И сам я понимал, что уже пора. Что надоели четверки Алека и Загедана, что хочется попробовать себя в более серьезном деле. Спасибо, Эдик, за твое не потускневшее с годами красноречие.

Решение о том, что “быть” приняли зимой. Потом готовились. Искали информацию, снаряжение, людей. Вся возможная информация нашлась быстро, и было ее мало. Даже полные (на первый взгляд) отчеты страдали “не точностями”. В результате одной из таких “не точностей” для нас полным сюрпризом стал колодец К68 не далеко от дна. А ведь это самый большой колодец в пещере. Снаряжение было в клубе, но его тоже не хватало. Пришлось его докупать (на складские и свои кровные), одалживать у друзей и знакомых, короче, изыскивать. На этом пути случались и обломы. Договорились с Д. Проваловым на полсотни карабинов. Проходит месяц, до начала две недели и тут, приходит новость от Провалова: “Извините, мужики, облом!” Хорошо (только для нас, на самом деле – плохо), что к этому моменту с дистанции не сошла только одна серьезная спелеоэкспедиция клуба и все необходимая фурнитура нашлась в складе клуба.

До последнего момента сохранялось напряжение в вопросе трансов. Двадцать пять новеньких трансов были обещаны за месяц, неделю до экспедиции, потом за три, два дня, потом за день. Получили мы их за двадцать часов до поезда. Поэтому, следующие десять часов – непрерывное установление завязочек и трансрепов, запаковка веревки и ПБЛа. В самих трансах хороши оказались материал и цена (по сравнению с Меандровскими), что конечно не мало, но лямки и ручки – полный позор. Не выжила не одна. Уже на море Корочкин Д. Руководитель спелеогруппы “Чужая земля” с интересом изучил наши мешки и сказал, что лечит такие проблемы. Тем не менее, без этих трансов экспедиция могла бы сорваться. Поэтому, спасибо Евдокимову Юрику за организацию и проведение операции “Транс”.

А уж сколько всякого снаряжения пришлось одалживать у друзей (мало кто мог позволить себе потратить несколько сот долларов на экипировку). Карбидки, элементы снаряги, трансы, горелки, GPS, палатки и т.п. - хорошо, когда есть друзья.

С людьми творился полный кавардак. Я считал, что нормально для такого похода – команда из десяти-двенадцати человек. Физически здоровых, технически опытных, материально состоятельных. Девушек решили не брать (внутренние сомнения был, но, к счастью, не восторжествовали), так как Абхазия место пока не самое безопасное (так оно и оказалось). Тяжело было с материальной состоятельностью. Ребята хотели, пытались зарабатывать деньги, но работа не находилась. А если и находилась, то деньги потом не отдавали. За день до отъезда общаясь с Майком я сказал:

Естественно, мы договорились. Остается сказать спасибо Майку за “сговорчивость”.

Почти каждого человека приходилось убеждать. И главным аргументом становилось: “Ты знаешь, что мы все равно пойдем и все у нас получиться. А второго такого “удовольствия” может еще долго не быть. Решайся...” Временами (еще за месяц-полтора до отъезда) перспективы были очень не утешительны. Убеждаешь одних примером других, при этом знаешь, что эти люди не идут с вероятностью >50%. В один из таких моментов я пожаловался Искандеру, что все плох и … получил от него такую мощную эмоциональную поддержку, что захотелось жить. Спасибо, Шурик! Еще отдельно, личное спасибо за карбидку (стыдно, но впервые за 9 лет я не использовал электросвет в качестве основного, вот вам пример архаизма) и командное за горелки и лампу.

Очень меня приободрило появление в наших рядах Андрюши Реутова. Вот уж, кто есть “конь-педальный” во всех его проявлениях. Он тоже испытывал необходимость в походе подобном нашему и в нашей команде увидел возможность реализовать свои желания. Это прекрасно.

Своего рода неожиданностью стал Женя Локотилов. То что он “загорелся” идеей сделать “официальную пятерку” меня не удивило, но вот то, что он все-таки поехал – подарок судьбы. В моем понимании Женя был спортсменом, активистом, хорошим парнем, но его спелеоопыт и спелеоувлеченность вызывали сомнения. Все-таки пройти Ольгу – не достаточно, что бы стать опытным спелеологом (на мой скромный взгляд). Возможно, что одна из причин, по которой Женя выдержал всю предпоходную стадию – весенние тренировки. Они сблизили его с остальными парнями, а идти в компании “своих” – всегда легче.

Еще один человек о котором нельзя не сказать – Володя Панкратенко. Еще в конце зимы на шоу у Д. Провалова по случаю мирового рекорда поставленного в п.Воронья он спросил:

Татьяна (супруга Володи и участница экспедиции Графский Провал–1991) попыталась его слегка остудить:

На своей позиции Вова остался до самого конца. Стоило позвонить ему и спросить.

Эти ответы для меня были бальзам на душу.

Митька, Макс, Димка и Серж – это в некотором роде одно целое. В первых двух я не сомневался не секунды (они лично слышали Эдика Маленького, за последние два года я не представляю без них серьезного похода). А все мои сомнения относительно Димки и Сержа вскоре были развеяны (не без помощи Митьки с Максом). Жаль, что к этой четверке не прибавилась двойка – Л. Бездушный и Р. Железов. Обоих задержала в Москве страсть к Европе (Европа – название части света, а не женское имя).

Еще из наших “потерь” особо хочется отметить Болгова. Владик, безусловно, должен был стать нашим самым сильным “оружием”. А стал самой большой потерей. Он стоял на перроне, когда мы уезжали. Все же, спасибо Владу, за шлямбурник, информацию и моральную накачку.

Но вот месяцы, недели, дни пришли к своему логическому финалу. Глядя на груду вещей, сваленных в 1-414а в субботу 28-го июля, любой нормальный человек понимал, что сами мы все это не утащим. Сижу я и думаю, кого попросить помочь и тут дверь открывается, и входят Димка Савкин и Игорек Гринев. “Не фигово вы затоварились. Вас завтра на вокзал не надо везти?” Вот так. Друзья приходят сами, когда понимают, что нужны.

Второй машиной (одного Димкиного москвича было бы мало) стал Юриков “белаз” под управление Коли Х. или Хмелевского К. (кому как больше нравиться). Но не все происходит в соответствии с планами и это одна из особенностей хитрого процесса под названием “Жизнь”. Сидим мы “на чемоданах”, до отъезда из Долгопрудного час, и тут заходит Димка Маслов и говорит нам, что ему позвонил Савкин и сказал, что сломался в 20 минутах езды от Долгопы и, похоже, что надолго. Секундная паника и звоним другим авто владельцам. Первый в списке кандидатов Александр Ильин.

Приятно, когда проблемы решаются быстро и хорошо.

Через 25 дней Димка встречал нас на разных вокзалах с разных поездов, взвалив на себя заботы о нашем прибытии.

По дороге на Курский вокзал “белаз” был остановлен мальчиками из ГИБДД. Итог общения – штраф + 15 минут потерянного времени, что для нас не критично. Спасибо Димке, Шурику, Коляну за своевременную помощь при отъезде-приезде.

Последний час в Москве – непрерывная переноска мешков и коробок от автостоянки на перрон, по перрону к первом вагону, погрузка в вагон. Здесь нам очень помог Ромка Железов. Он так интенсивно суетился, что отделить его от остальной команды не представлялось возможным. Но вот, поезд тронулся, и мы поехали, а Ромка остался. До свидания. Спасибо тебе, за помощь.

Еще хочется поблагодарить население маленькой республики Абхазия. Их помощь не была безвозмездной, но им тоже надо жить. Ватек Варданян и Григорий его компаньон обеспечили нам переезд из Адлера в Сухуми и застолбили вертолет. Федя (неудобно называть просто по имени мужчину, который годится нам в деды, но полного имени я не знаю) и его племянник Киса (ему тоже скоро будет 40) помогли нам транспортом при сброске. А потом проинициировали вечернее возлияние Дионису вином и чачей после которого кроме больной головы остались еще теплые воспоминания. Пожалуй, единственный, кто смог оставить после себя не самое приятное воспоминание – Васильич. Абхаз с русским именем, вертолетчик, который нас забрасывал на Бзыбь. Слишком большой показалась мне его цена за полчаса полета. А может быть, я стал слишком жадным (в оправдание скажу, что это были командные деньги). Ну и спасибо, тем неизвестным абхазам в масках с автоматами, с которыми мы не встретились. За что? Вот именно за то, что не встретились, не всем так повезло.