Первым моим вопросом к каждому в нашей команде стал: «Какой момент в этом походе был наиболее важным?» Ответы были разнообразны, но два лидировали.

Очень часто самым главным моментом бывает самый первый. И это правда. «Старт!» и все завертелось. У нас все началось с того, что Искандер решил, что мы это можем. И если до этого никто из нас даже не помышлял о Снежной, то с того момента, когда идея Снежной укоренилась в нашем сознании, каждый из участников жил пониманием, что это шанс. И упускать такой шанс было нельзя. Поэтому в основании пирамиды оказалась сама ИДЕЯ. Хлопоты, сборы, поиски недостающего снаряжения, многочисленные покупки, а также внутренние сомнения и переживания были логичным и естественным продолжением этой идеи. Это ответ номер один.

Для многих из нас вся предпоходная суета закончилась в тот момент, когда в Хосте, цепляясь за поручни уходящего поезда Москва-Адлер, мы запрыгивали в вагон, чтобы через 15 минут вывалиться на перрон в Адлере. Девять человек, вооруженные восьмьюстами килограммами груза, готовые броситься в круговерть похода полную приключений и открытий, готовые к встрече с легендой. Девять человек наполненных пониманием, что «ОНО НАЧАЛОСЬ». А это ответ номер два.

«Что в пещере произвело на тебя самое сильное впечатление?»

Оказалось, что это самый простой вопрос, потому что почти все сказали «Зал Х». Что это за зверь? И где он живет?.

Понятно, что это зал. Уточняю - очень большой зал (даже в масштабах Снежной) и находится он почти на самом дне. Попадая туда человек невольно понимает, что чего-то достиг. Мягкий песчаный пол под ногами. Налобный фонарь не может найти ни стен, ни потолка. Вокруг сплошная темнота - космос. Наверное, так чувствовал себя первый человек на луне. Не случайно Владу пришла в голову такая аналогия.
- Я на Луне! Это маленький шаг для меня, но большой шаг для нашего клуба (в этот момент в далекой Америке икнул Армстронг).
Не знаю, о чем думают космонавты после того, как оказываются в открытом космосе. Лично у меня в тот момент не было никаких мыслей. Где-то внутри звенела мелодия-близнец легендарному "The End” Door’s и я старался просто дослушать ее до конца. Поэтому, побродив немного внизу зала, я нашел стенку и, усевшись на ее склоне как на скамейке амфитеатра, потушил свет. Внутри играло, а прямо напротив меня разворачивалось действо. Спилберг может кусать локти, потому что он никогда не увидит этого в живую. Не увидит, как сорокаметровые струи воды с грохотом обрушиваются на камни внизу, а где-то сбоку от этого каскада спускается по веревке Леха. Его карбидка не может осветить всех стен и потолков, но она подсвечивает струи воды. Живая вода в свете живого огня, который не более, чем искорка светлячка. Но эта искра не просто оживляет, а создает волшебный пейзаж. Здесь, в подземелье с бесконечно высокими сводами, спрятанном от человеческих глаз, почти на полтора километра под землю. Жаль, что вон там, внизу на камнях под водопадом нет дракона. Небольшого, метров на двадцать, было бы очень естественно. Ладно и без него хорошо. Светлячок-Леха почти доехал до конца веревки, но где-то наверху уже показалось зарево - отблески пламени новой карбидки - это светлячок-Искандер, значит у меня будет вторая серия.

Потом светлячки гуляли по залу, теряясь среди камней, гасли и снова вспыхивали, карабкаясь на стены, замирая в понравившихся местах, переговариваясь на разных голосах. Напридумывав философских аналогий, опустошившись духовно и наконец замерзнув, я стал собираться назад.

«Белизна Снежного конуса, бездна Большого колодца, лабиринты завалов, километры реки с заплывами, озерами, водопадами и Ревущим каскадом - все это не зря, все это не случайно, потому что в конце этого «зал Х» - думал я поднимаясь по веревке, а внизу стоял Искандер и смотрел на улетающего вверх сверчка.

«Какое воспоминание из этого похода стало для тебя наиболее дорогим (приятным)?» Вопрос не совершенен, потому что самыми сильными, как правило, оказываются самые свежие воспоминания. Тем не менее, лидером в ответах стало появление вертолета, который увез нас назад, к людям…

Справедливо будет сказать, что мы его уже не ждали. На улице с ночи была метель, которая все время меняла границы видимости от десяти до трехсот метров. И многим из нас это казалось непреодолимым препятствием для винтокрылой машины. Некоторые говорили об этом вслух, а те, кто думал иначе, молчали. Поэтому в неясный гул, родившийся где-то за стенами палатки, в начале никто не поверил.

Я помню вопрошающие глаза Макса, которые находят глаза Митьки и читают в них тот же вопрос: «Что это? Тихо, не вспугните.» Но всего за несколько секунд гул стал громче, и сразу все находящиеся в палатке поняли, что это «не случайный Карлсон». Вертолет.

Потом были 10 минут организованного хаоса. Палатка перекочевала внутрь вертолета с остатками вещей одним мешком, общественное и личное снаряжение залетало единым косяком. Периодически среди потока мешков мелькала чья-то спина - еще один внутри.

Ну вот, и все загружено, взлетаем. В салон заходит Васильич (главный воздушный «извозчик» для спелеологов в Абхазии).

Ну, ребята, - качает он многозначительно головой.
А мы Вас уже и не ждали сегодня.
Так завтра еще хуже погоду обещают. Где старший?

Все, сказка закончилась, дальше разговор пойдет о деньгах. Но хочется верить, что прилетели за нами не только «денег ради», а и потому что «человек хороший».

И все же прилет вертолета и последовавшая за этим высадка на пляже в Новом Афоне, вино, мандарины - частности. Есть нечто большее, и потому более важное. Это понимание того, что все получилось. «Могло ли быть лучше?» Не думаю, просто не понимаю «как». Мы сделали все, как и хотели. Нам все удалось. Это победа, добытая силами многих людей (не только нашей команды). Это ощущение того, что теперь мы сможем очень многое. Кажется, что такого не может быть в реальной жизни, а может только в сказке. А что может быть дороже попадания в Сказку? Я не знаю.

Все так, как и должно быть

«Оправдались ли ваши ожидания?»

И все сказали, что как минимум на 100%. Что можно к этому добавить? Да нечего, кроме еще нескольких процентов. Единственное о чем все сожалеют - что не будет фотографий. Полный мешок фотоаппаратуры с собой завезли, а про пленки забыли Но тем дороже все, что сохранится внутри.

«О чем вспоминалось в походе и чего хочется сейчас?» Так или иначе, но все вспоминали тепло, уют, родной дом (даже если это общага) и мечтали повидать родные лица. И многие мечты сбылись прямо на вокзале. Десятки радостно вопящих людей, бенгальские огни, шампанское, кто-то жмет руку, какая-то девушка обнимает, целует и убегает… Эх, кто же это был? Наверняка знакомая. Теперь становится ясно, почему все получилось. Потому что это был не только наш поход, но и их - всех тех, кто ждал, надеялся, верил. «Спасибо вам, ребята! Мы с вами и не такое сможем. Эй, мне в стакан плесните…»

Лавров Сергей.

---